«Выключи телевизор, посиди пару дней в тишине, подумай своей головой»

"Коммерсантъ" расспросил Шуру Би-2, Леву Би-2 и Яна Николенко об их отношениях с наследием «Наутилуса Помпилиуса», с современными политическими реалиями и музыкальной индустрией.

«Птица на подоконнике» — первый сингл из проекта памяти Ильи Кормильцева «Иллюминатор», этот альбом уже доступен на iTunes. Расскажите, пожалуйста, как появилась эта песня.

Шура Би-2: Летом нам позвонили с «Нашего радио» и сообщили, что готовится проект с редкими и неопубликованными текстами Ильи Кормильцева. Нам прислали много текстов Ильи, и мы сразу отказались, потому что у нас было очень много работы. Но я послал эти стихи нашему постоянному соавтору Михаилу Карасеву, и через какое-то время он прислал мне куплет и припев. Там нелогичная форма стиха — четыре строчки, потом шесть, потом восемь. А ключевая фраза «Этот город слишком мал для твоей любви» — она как мантра, ее можно петь до бесконечности. Когда мы доработали песню, стало ясно, что нужно собирать хор. И поначалу мы думали о том, чтобы собрать всех екатеринбургских музыкантов.

В первую очередь Вячеслава Бутусова, наверное?

Шура Би-2: У нас не сложилась с ним коммуникация. Из Екатеринбурга в итоге там — Владимир Шахрин, Настя Полева и саксофонист «Наутилуса Помпилиуса» Алексей Могилевский. Алексей предложил вставить в песню саксофонную тему из «Я хочу быть с тобой», которую он же когда-то и сочинил. Клип нам снял режиссер из Екатеринбурга Игорь Шмелев. И Анна Чистова, художник по костюмам, тоже. Глеб Самойлов сказал, что себя в этой песне не видит, хотя соавтором Михаила Карасева стал Евгений Писак, педагог по гитаре Глеба Самойлова и сосед Славы Бутусова по Екатеринбургу. Вообще, вся песня звучит, как «Наутилус» 1980-х. В качестве основного женского вокала у нас — Диана Арбенина, также записался Найк Борзов и совершенно неожиданно — Муся Тотибадзе. Я случайно увидел ее на вечеринке. Слышал какой-то синти-поп, который она записывала, и тут вдруг увидел ее с гитарой, поющей этнические песни.

Вы же одни из последних, кто видел Илью Кормильцева?

Шура Би-2: Когда мы в Лондоне сводили Диане Арбениной альбом «Бонни и Клайд» (2007), мы заезжали к нему в больницу.

Лева Би-2: Еще раньше у нас были намеки на совместную работу, но точек соприкосновения на нашлось. Мне все же нужно с человеком в очень тесной связке работать, чтобы что-то получилось. Так, как это происходит у нас с Яном Николенко.

Как раз сейчас вы записываете новые песни для «Би-2»?

Шура Би-2: Да, мы сводим три новые песни, вдобавок к трем, которые уже готовы. В начале лета доделаем все остальное, что придумано для нового альбома, включая кавер-версии. Мы же придумали такую фишку: в качестве бонусов выпускаем песни, которые когда-то на нас повлияли. В этот раз это будет «Халигаликришна» «Агаты Кристи» с Глебом Самойловым, «Дебют» «Мегаполиса» на стихи Иосифа Бродского и песня «Странных игр» «Хороводная», которую мы сделали с молодой группой Mana Island и Виктором Сологубом.

Как будет называться альбом? Дайте еще подсказку группе Depeche Mode.

Лева Би-2: Да, с альбомом «Spirit» смешно получилось. Думаю, благодаря этому случаю группа Depeche Mode узнала о нашем существовании. Все-таки наш альбом появился еще в 2011 году, за шесть лет до их «Spirit». Думаю, там было так. Мартин Гор говорит: «У “Би-2” есть альбом “Spirit”!», а Дэйв Ган отвечает: «А кто они? Русские? Да пошли они»…

Шура Би-2: Как и с нашей песней «Революция», кстати, смешно — у них первый сингл с их «Spirit» называется «Where’s The Revolution?». Рабочее название нашего нового альбома — «Горизонт событий». Правда, пока нет песни с таким названием.

«Горизонт событий» — это что-то из фильма «Интерстеллар»?

Лева Би-2: Место вокруг черной дыры, где замирает время.

Шура Би-2: Я для себя перевожу это просто как «жопа». Точнее, точка на грани жопы. Это к вопросу о гражданской позиции, есть ли она в этом альбоме... Мы не политическая группа, песен протеста не пишем, но время в альбом все равно просачивается.

Вы вернулись с гастролей по США, много путешествуете, сравниваете. Жопа — она только здесь? Или везде?

Шура Би-2: Вот пример. Я сводил оркестровый альбом в студии в Лос-Анджелесе и параллельно наблюдал за всеми событиями: за инаугурацией Трампа, за маршами и т. д. У меня вся информация из первых рук, так как приятель наших партнеров из этой студии ставил весь звук на инаугурации. Так вот, Трамп захотел на инаугурацию Брюса Спрингстина. Естественно, Брюс Спрингстин отказался. Трамп позвал кавер-группу, которая исполняет песни Брюса Спрингстина. И она тоже отказалась! И этот приятель звонит нам студию и спрашивает: «Кто у вас там пишется сейчас?» Ему говорят: «Одна русская группа» Он говорит: «Они не хотят на инаугурации Трампа выступить?»

Ян Николенко: Нам бы в России орден дали сразу.

Шура Би-2: Нет, уже все. (Все смеются.)

Ян Николенко: Мы с Левой много путешествовали по американской глубинке — там каждый второй за Трампа, я думаю.

Лева Би-2: Все просто устали от Клинтонов, от клановости. Обществу надоело, что у власти одни и те же люди. Голосовали скорее против Клинтон, чем за Трампа. Это как, помнишь, у нас однажды Жириновский чуть выборы не выиграл.

Ян Николенко: Там мозги обрабатывают не хуже, чем у нас. Представь: черный охранник на входе в бар ночью проверяет у меня документы. Видит русский паспорт и говорит: «Так это из-за вас у нас этот придурок?» Я говорю: «Спасибо тебе, я сейчас испытал гордость за Отечество! Что же у вас за страна, если какие-то русские пацаны-хакеры могут влиять на результаты президентских выборов? Выключи телевизор, посиди пару дней в тишине, подумай своей головой, потом мы с тобой поговорим!» А когда мы из этого бара выходили, он мне говорит: «Ты знаешь, я уже сейчас подумал. Прости меня, пожалуйста. Просто нам очень больно, и хочется на кого-то все свалить»

Шура Би-2: Все мои знакомые русские в Америке голосовали за Трампа.

Лева Би-2: Вообще все города с научными центрами заполнены русскими специалистами, возраст — до 30. Нейрохирурги, компьютерщики... Видно просто, что из России уезжают лучшие. А на концерт в Лос-Анджелесе чуть ли не сплошь украинцы пришли. Очень хорошо принимали. Вообще украинцев тоже очень много на концерты приходит. Например, в Варшаве. Сейчас из Украины люди бегут так же, как из России в 1990-е. Скажем, в Испании, где я провожу много времени, весь средний класс иммигрантов говорит по-украински.

Может быть, вам все же стоит играть концерты на Украине?

Лева Би-2: Мы решили для себя, что, пока идет война, мы не будем играть ни на Украине, ни в Крыму.

Многие воспринимают «Би-2», как дуэт и думают, что и песни вы пишете так же. Джаггер—Ричардс, Леннон—Маккартни, Шура с Левой на кухне — такая модель. Но, насколько я знаю, все немного по-другому.

Лева Би-2: Благодаря такой удобной вещи, как программа Logic, я могу сам создавать основу песни, целиком в компьютере. К тому же я освоил клавишные инструменты. То есть до студии доходит предпродакшн песни, ее идея. К тому же мы с Яном Николенко полностью делаем текст.

Шура Би-2: А я подключаюсь в студии, на уровне аранжировок, сведения, на уровне распределения партий между музыкантами группы. Скажем, мы долгое время сводили альбомы у Эдриана Бушби, который работает с Muse, Foo Fighters и др. А вот на записи саундтрека к фильму «Страна чудес» мы познакомились с Робертом Карранзой, который делал последний альбом Мэрилина Мэнсона. Мы записали с ним «Траву у дома».

Ту самую?

Шура Би-2: Да, это тоже смешная история. «Квартет И» делал фильм «Страна чудес». И продюсеры говорят: «Надо спеть “Траву у дома”». А я эту песню с детства ненавижу. Меня из школьного ансамбля выгнали, потому что я ее играть не хотел, а хотел вместо нее играть The Beatles и The Police. Короче, продюсеры меня уговорили, но я решил, что ее нужно сделать в духе Мэрилина Мэнсона. Мы даже снялись в фильме, это была его финальная сцена — человек 60 актеров. Но нас вырезали вместе со всем финалом. Посадили таргет-группу и по ее результатам вырезали и песню, и нас. То есть было решено, что с таким финалом фильм становится арт-хаусом. Когда я посмотрел фильм, то подумал: и слава богу. И вот я послал Карранзе нашу песню «Лайки», и когда он показал нам результат, я понял, что он умеет делать только тяжеляк. И мы вернулись к Бушби.

Фактически, твоя роль — продюсер, в изначальном смысле этого слова?

Шура Би-2: Да. И еще важно, что в Москве с нами много лет работают аранжировщики Андрей Белый и Олег Чехов.

Вы стабильно собираете большие залы, причем разные: «Крокус», «Стадиум», теперь Кремль. Ваша аудитория — далеко не только рок-фаны. И при этом, как мне кажется, вы все больше отдаляетесь от мейнстрима. В новогодних шоу вас не найдешь. Радиопрограммы, которые вы вели, остались в прошлом. То есть, нет уже былых амбиций «играть на музыкальном рынке».

Лева Би-2: Что касается новогодних программ, мы на это забили, все это давно превратилось в профанацию. И еще нас постоянно зовут на всякие ток-шоу, и вот туда мы точно не будем ходить. И вот еще Захар Прилепин к нам прилепился как банный лист, в течение трех месяцев доставал нас со своим шоу, в том числе оскорблял всячески. Это был какой-то антипанегирик нашему творчеству, и все потому, что мы не хотели к нему идти. А ты понимаешь, да, что бы это были за дебаты?

Шура Би-2: Лет шесть-семь назад мы все силы бросили в интернет и в принципе создали свои собственные СМИ. Мы придумали пуш-уведомления для фанов, мы тесно работаем с «ВКонтакте», где у нас миллион подписчиков. Раз — и у них у всех наше новое видео.

Ну всегда есть вероятность, что ты напишешь, условно говоря, свои «Лабутены», выйдешь на новый уровень, и вот тогда телевидение будет очень кстати.

Лева Би-2: Стратегия вырабатывается, исходя из того, какие получаются песни.

Ян Николенко: Я думаю, Шнур тоже ничего не планировал настолько четко.

Лева Би-2: Все равно все диктует песня. Ты можешь понять, что у тебя получился хит, когда он начинает нравиться твоим близким, знакомым, а потом и незнакомым. У нас в этом смысле за 20 лет ничего не изменилось. Что же касается амбиций, то нам все меньше хочется тратить время на кого-то постороннего, все больше увлекает сама музыка. А если есть свободное время, лучше почитать или с детьми потусить.